Автор: Ангел Другого Мира
Бета: darksworder
Фендом: Naruto
Персонажи: Акацки
Рейтинг: R
Жанр: юмор, стеб
Дисклеймер: не претендую на героев Кишимото и Уильяма Шекспира
Состояние: возможно продолжение
Предупреждение: ООС
Саммари: Что же не сделаешь, чтобы заработать денег. Вот и наши герои не сильно избирательны, за что и придется поплатиться.
От автора:
читать дальше- Итак, - начал свою речь Лидер, как только все собрались в главном зале на совещание, - это наше первое собрание в полном составе.
Все переглянулись, осматривая друг друга. Хидан хмыкнул, Дейдара ухмыльнулся, Кисаме оскалился, предвкушая веселья, а вот остальные предпочли не выражать никаких эмоций.
- Так как нам нужны деньги, чтобы предоставить вам возможность ни в чем не отказывать себе во время походов за Биджу, мы с моей напарницей Конан, - он указал на девушку подле себя, - нашли альтернативные способы. Первый из которых - нам надо снять кино. Малометражное, но по одному из великих произведений.
Все как-то странно покосились на Пейна.
- Что за глупости? – спросил Синеголовый. – Получше способов нет?
- К сожалению, остальные не настолько прибыльные, как этот. Поэтому они остаются на крайний случай. Возражения не принимаются. Сниматься будут все.
- Пфф.. еб..- произнес Джашинщик и встал с места, как и все остальные. К следующему дню они должны быть готовы.
Пейн сидел в кресле режиссера, Зетцу у камеры, Конан рядом с ним. Остальные выстроились вдоль площадки.
- Сегодня, - объявил главный, - я раздам вам роли. Снимать мы будем «Ромео и Джульетту».
Раздался смешок.
- Вероятно, Джульеттой будет ваша напарница, да? – спросил Дейдара.
- Нет, – озадачил всех режиссер. – Я не дам своей подруге зажиматься с кем-то из вас. Как раз на эту роль я наметил тебя.
Раздался дикий ржач рыбоголового и верующего. Даже Какузу немного улыбнулся.
- Что? – возмутился блондин.- Какого хрена я? Неужели я на девочку похож??
- Типа того.. – тихо сказал Лидер, но громче добавил, - просто ты один влезешь в платье.
- Я отказываюсь от этой роли!
- Не имеешь права.. Что дали, тому и радуйся.
- Я против, да!!!
- Не обсуждается. Или ты денег не получишь вообще.
Дей притих, нахмурив брови и отвернувшись.
- Дальше.. – Пейн посмотрел список ролей, - А Хидан у нас будет Ромео. Хотя нет.. Будешь монахом.
- Ну, нормал, ха.. – ответил седовласый. – Лучше, чем бабой быть, мля..
- А Ромео всё-таки будет.. Итачи. Ага..
- Чтоооо? – снова возмутился блондин, глядя на Учиху, который даже бровью не повел, будто не слушал. – Почему я должен с этим.. выродком.. быть парой?
- Потому что его друга Меркуцио будет играть Кисаме.
- Итачи-сама, это будет весело, не так ли? – спросил Хошикаге своего напарника, пока блондин еще что-то выкрикивал, но его мало кто слушал.
- Тоби будет играть роль Монтекки… А Какудзу - Капулетти.. –продолжил раздавать роли Пейн. – Отлично.. – он пометил у себя на листке какие-то надписи. – Кормилицей будет Конан, а Сасори из своих кукол сделает жену Капулетти, двух слуг и Бенволио… Массовкой будет Зетцу.
Все кивнули и двинули разбирать слова – только Дейдара еще стоял в стороне и что-то бубнил себе под нос про взрывы.
Проба. Первая сцена. Где-то на задворках организации.
Перед этим на Дейдару всей организацией пытались натянуть платье, которое он отказывался даже трогать, ибо это порочит его мужское достоинство. Но слушать никто не хотел, и бедного парня всё-таки нарядили и сделали макияж.
- Сначала, - начал режиссер, - сцена первая. Общение Ромео и Лоренцо!
Вышли Итачи и Хидан, принимая свои стойки напротив каких-то странных декораций, сделанных из подручных материалов, картона и глины.
Келья монахов. Входит Хидан. Подглядывая в листок, начинает говорить:
- С улыбкою на сумрачную ночь,
Пестря восток, глядят глаза денницы; мля…- Вдруг срывается с его языка.
-Стоп! Хидан. Перестань! Это пьеса. Здесь нет матов.
- Как же он священник и не материться? Это глупо.. – ответил парень, запрокидывая в тоске голову.
- Хватит! Говори по тексту. Начали!
- С улыбкою на сумрачную ночь,
Пестря восток, глядят глаза денницы; (пауза)
Пятнистый мрак, спеша, уходит прочь
От огненной Титана колесницы.
И дальше, кое-как запинаясь, он продолжил свою речь. Под конец договорив:
- Последнее, оно, как червь, грызет,
И от него растение умрет. (Зетцу поперхнулся)
Заходит Итачи. Все затаили дыхание.
- Отец мой, здравствуй! – вдохновлено сказал потомок гениального клана.
-Bene.. пфу.. dicite! – ответил Лоренцо. Про себя подумал кучу матов.
- Стоп! Еще раз! Так не годится.
Снова заходит Ромео и говорит:
- Отец мой, здравствуй!
- Benedicite! – со второго раза всё-таки проговорил Хидан.
Дальше скучная болтовня, которая держалась лишь на игре Итачи. Но тут подошло время главных слов:
-И слушай, я влюбился в дочку Капулетти! Она прекрасна и умна! Мы собрались венчаться и обменялись клятвами любви! И я хочу, чтобы ты нас обвенчал, мой друг старинный!
Это было так вдохновенно сказано, что даже сам Дей открыл рот от удивления, а Кисаме чуть не всплакнул. Хидан даже забыл, что ему нужно было сказать:
- Е*аный в рот! – ляпнул он случайно.
- Дурак! Святой Франциск, какой переворот! – подсказал Пейн.
- А, да.. Почти угадал… – наконец опомнился парень, улыбаясь. - Святой Франциск, какой переворот!
Эту сцену закончили блестяще.
- Следующая сцена.. – проговорил Лидер, - Меркуцио и Бенволио на улице!
Декорации быстро сменились, превращаясь в улицу. Свои места заняли Кисаме и какая-то марионетка Сасори.
Синий начинает:
-Где, черт возьми, запропастился он? Иль в эту ночь домой не возвращался Ромео?
Марионетка, оскалив свои здоровые острые зубы, как и у рыбоголового, начала отвечать, голосом хозяина:
- Да; он там не ночевал: я спрашивал его слугу.
- Ну, эта.. Бездушная девчонка Розалина, наверное, сведет его с ума.
- Тибальд, родня синьора Капулетти, прислал письмо к Ромео.
- Это вызов, ручаюсь я.
- Он будет отвечать!
- Конечно; кто писать умеет, тот и на письмо ответит.. не свинья!
- Что? Стоп! – крикнул Лидер. – Кисаме, какая еще свинья?
- Так написано тут.. – он показал на слова.
- И на письмо ответить в состоянья! Ты что-то перепутал.
Тут раздался смех Хидана, который стоял за кулисами. Все поняли, кто это придумал.
- Еще раз такое учудишь, тебе никакой Джашин не поможет! – крикнул на него режиссер. - Ладно, вырежем. Дальше входит Ромео! – объявил он.
Входит Итачи, марионетка объявляет:
- Вот идет Ромео, Ромео идет!
Кисаме находит слова и читает, пока камера на его напарнике:
- Он - точно высушенная селедка без икры. Бедное тело! Оно из мяса
превратилось в рыбу, – тут мечник округляет глаза. – Это что за бред? Он не похож на рыбу!
- Ар.. – нервно изрекает тело Яхико, смотря на синего. – Заткнись! Читай, что положено!
- Бред это всё! Итачи-сама, вы же не рыба!
Учиха торжественно изрек:
- Читай, что положено, презренный, иначе мой меч пронзит тебя.
- Откуда у вас меч? – удивился рыб, но тут Итачи извлек шпагу, явно бутафорскую, и направил на него.
- Мне еще много людей ей убивать, не тяни время…
- Да, Итачи-сама.. Хотя может вам Самехаду дать? Она-то полезнее этой безделушки.
- Кисаме! – крикнул Пейн.
- Да-да… Кхм.. – прокашлялся синий. - Он находится в поэтическом настроении Петрарки; Синьор Ромео, bonjour! Ты нас отлично надул в эту ночь.
- Доброго утра вам обоим! – ответил Итачи. - Чем я вас надул?
- ТЫ им вдул! – крикнул Хидан, не сдерживая смех и слезы.
Пейн окончательно разозлился и метнул в Джашинщика железку, попав тому в ключицу и припечатав его к стене.
- О, даа.. – простонал парень, закатывая глаза – Дааа.
- Кто-нибудь, заткните его!
- Я займусь.. – ответил Какудзу и немного призаткнул Хидана, зашив ему рот нитями. Но тот еще несколько минут довольно стонал в стороне от боли.
Дальше прошло без происшествий.
- Теперь.. Дейдара! Где этот наглый блондин!
- Да тут я.. – вышел из темноты парень, одетый девушкой.
- Твоя очередь.. Разговор с Кормилицей! Конан!
- Я здесь.. – также вылезла из темноты указанная персона и пошла на съемочную площадку. За ней двинул несчастный блондин.
- Сначала одна Джульетта. Мотор!
Дейдара вышел перед камерой, печально и подавленно смотря по сторонам.
- Больше тревоги! – сказал ему Пейн. Дей мысленно чертыхнулся.
- Я нянюшку послала ровно в девять,
И мне она вернуться обещала
Через полчаса. Иль не нашла его? – наигранно забеспокоилась девушка.
Не может быть. Да! ведь она хромая, – схватившись за голову, произнес блондин.
От десяти до полдня - три часа,
А няни нет. Когда б в ней были чувства
Сердечные и молодая кровь,
Тогда б она, как мяч, перелетела,
Чтоб передать мои слова ему,
А мне - слова Ромео дорогого, – скорчив рожу, высказался Дей и позеленел от этих слов.
Но многие из стариков похожи
На мертвецов, медлительны и вялы,
И тяжелы, и мрачны, как свинец.
- Входят кормилица и Пьетро! – подсказывает режиссер.
А! вот она, – восклицает Дей, кидаясь на Конан и держа её за руки. - Какие вести, няня?
Пейн ревнует, но молчит.
- Голубушка, ты видела его?(Показывая на Пьетро-Зетцу.) Вели ему уйти отсюда.
- Пьетро, уйди и жди там у ворот.- Манекен-спора покидает площадку.- Смерть как болят все кости…
- Желала б я отдать тебе мои, взамен вестей. Да говори же, няня. Ну, добрая, ну, милая, скорей!
Дей уже откровенно тряс даму за плечи, просто выбивая из нее дух. Вжился в роль основательно.
- О, Господи, какая спешка! – еле вырвалась из его рук Конан и отошла. – Разве, не можешь ты немножко потерпеть? Ты видишь - мне дыханья не хватает! – грубо ответила девушка, присаживаясь на бутафорский стул. - Ну, неважный выбор ты сделала, хочу я сказать... Нет, не умеешь ты выбирать мужчин. Ромео! Пфф, нет, нет, не нужно его! Хоть лицо у него красивей, чем у кого-нибудь, также и руки, и ноги, и талия, и глаза ничего, а эти плечи, хвостик, серьезное лицо… - Разошлась Конан, когда её окликнул Пейн, тяжким кашлем.. - Впрочем, о них не стоит и говорить, но они выше всякого сравнения. Нельзя сказать, чтоб он был отменно вежлив; но я поручусь, что он кроток, точно ягненок. С Богом, девочка! – она быстро сменила тему. - Вы уже пообедали?
Тут Дей начал спрашивать про свадьбу, переменяя тему. Сцена закончилась спокойно, хотя Пейн задумался о том, чтобы Учиху держать подальше от единственной девушки в организации.
Дальше следовала главная сцена поцелуя героев.
Дей стоял поодаль от Итачи, злобно и не довольно косясь то на него, то на Пейна.
- Дейдара! Подойди ты поближе! – крикнул режиссер.
- Нет!
- Ты чего, весь фильм испортить захотел?
Какудзу показал, что тому не жить в случае чего – от этого парень сглотнул и сделал один шаг навстречу Учихе.
- Еще ближе! Вам целоваться надо!
- Не буду я этого делать…
Кисаме, поглаживающий Самехаду, посмотрел на блондина и двусмысленно подмигнул. Блондин уже окончательно офигел и сделал еще пару шагов, отчего оказался еще ближе брюнету. Тот, не заставляя всех больше спорить, оставшиеся пять шагов прошел сам, оказавшись вплотную к Джульетте.
- Мотор!
Итачи:
- Касаться божества рукою грубой, смиренному скитальцу не годиться. На этот случай у меня есть губы, готовые к святыне приложиться...
Дей вылупляет в ужасе глаза, но текст говорит:
- Твоя рука ни в чем не виновата, ведь ты возносишь господу хвалу. Прикосновенье божеству приятно, рукопожатье - тот же поцелуй! – на последние слова он сделал особый акцент.
- Но, ангел мой, целуются губами... – произносит томно Итачи и ближе подносит свое лицо к блондину.
Дей, находясь в еще большем ужасе, пытается отклониться, но Итачи следует за ним.
- Нам губы для молитв даны богами! – выкрикивает парень и пытается отвернуться.
- Тогда молись, мадонна, за меня! Собою больше не владею я...
Все замирают, ведь Учиха уже так близок к губам подрывника.
Тот отталкивает брюнета от себя со словами:
- Я помолюсь, но губ своих не дам, да! – и отворачивается, сложив руки.
Ромео ухмыляется и резко разворачивает Джульетту к себе, от чего та опять широко раскрывает глаза, и, хватая за руку, говорит:
- Не надо, солнце, я достану сам.
Картина поцелуя. Все ахнули. Дей удивленно таращится на лицо Учихи, который даже глаза закрыл в этот момент. Отрываясь, Итачи произносит:
- Вот с губ моих весь тяжкий грех и смыт...
Дей еще непонимающе смотрит на парня напротив и пытается вспомнить, что там говорить надо. Пейн подсказывает:
- Зато теперь он на моих лежит.
Как на автомате, Джульетта повторяет:
- Зато теперь он на моих лежит…
- О, как я пред тобою виноват! Верни мой грех, верни его назад...
Опять поцелуй. Дейдара уже чуть не теряет сознание. Отталкивая Учиху, произносит:
- Да, праведник, целуешь ты умело! – и отходит подальше от Ромео, который продолжает ухмыляться.
- Стоп! Снято! – выкрикивает Пейн.
Тут раздаются аплодисменты. Дей на панике:
- Вы чего?
- Так отлично сыграли! Прям даже поверили.. – говорит Кисаме.
Конан в стороне зажимает нос платком.
- Да, это было красиво… - говорит Итачи, стоя где-то недалеко от всей толпы.
Дейдара пораженно смотрит на него, потом на Учиху стоящего рядом.
- Не понял… Почему вас двое?
- Ну не буду же я тебя по-настоящему целовать.. Это Зетцу.
- Что? – восклицает блондин в истерике и падает в обморок.
- Так, - произносит Пейн, - быстро приводите его в себя! Нам еще пару таких дублей надо снять. Живее…
Сасори идет поднимать напарника.
В следующей сцене общались Кисаме и Итачи, когда пришел Дейдара. Все устремились на парня в платье.
- О, милая Джульетта, если счастья
В твоей душе так много накопилось,
Как и в моей; когда ты можешь радость
Передавать искуснее, чем я, -
То услади своим дыханьем воздух
И музыкой богатой языка
Изобрази то счастие, что оба
Мы чувствуем, встречаясь тут. – Он говорил это так вдохновенно и искренне, что все заслушались. Дей даже подумал, что влюбился. Но тут его отдернуло, он пришел в себя, и, скривив новую недовольную гримасу, ответил:
- Любовь? Что сущностью богаче, чем словами, горда собой, не требуя прикрас. Кто сосчитать имущество свое способен, тот не более, как нищий..
Тут выскочил Какузду:
- Вы чего тут про богатства несете чушь? Не в деньгах ли есть счастье?
- Конечно нет! Счастье в искусстве! А искусство это взрыв!
- Искусство вечно.. – встрял Сасори. – Оно не должно разлагаться и портиться, как какая-то дешевка. Деньги – всего лишь бумага. Взрыв тем более не вечен. Он мимолетен.
- Что ты сказал? – в один голос воскликнули Джульетта и её папаша.
Итачи стоял в стороне, молча слушая их ругань, пока Пейну капали валокордин. Хидан смеялся на заднем плане даже сквозь нити, Зетцу снимал, а Кисаме гладил Самехаду, выжидая удобный момент для драки.
- Тихо!!! – завопил Тоби, появившись фиг знает откуда. Все дружно замолкли и уставились на него. – У нас вообще-то дело есть! Все на свои места и не пререкаться со мной!
- Тоби – хорошей мальчик.. Вроде был.. Да.. – мрачно ответил Дей, поправляя потрепанное от стычки с Какудзу платье.
Последние сцены. Джульетта в своей комнате. В руке баночка с ядом.
- Надеюсь, это не Сасори-данна изготовил, да..
- Тихо! Там просто вода. Мотор!
- Кхм… - начал блондин. – А если это яд, какой мне хитро преподнес монах, чтобы не состоялась наша свадьба? О Боже! – наигранно вскрикнула Джульетта. – Прощай, жестокий мир и всё такое! Ромео, я иду к тебе! – глотнув без лишних слов воды, парень упал на кровать, корчась, будто от боли. Лишь через несколько секунд он перестал дергаться, и тут вбежала Конан.
- Солнышко, вставай! Ну что за соня? Эй! – пошевелила Дея. – Вставай, давай, невеста! Сеньора, - завопила девушка, - беда! Как мертвая лежит..
Вбежала марионетка-мать.
- Что случилось? – типа с удивлением спросил Сасори.
- Дорогая лежит без сознания!
- Что? – опять-таки типа удивилась мать. – Как так? О горе мне и бла бла бла…
Через некоторые время, Джульетта уже в гробу лежит в склепе. Все рыдают.
- Сасори, ты ему точно воды налил? – спросил вдруг Кисаме.
- Ну да… - спокойно ответил юноша.
- Так, а что он не проснулся, даже когда мы его в гроб укладывали?
- Наверно не хочет испортить кадр и играет очень естественно.
- Ну, не похоже.. – засомневался синий, но промолчал.
Тут пришла очередь умирать Ромео. Но сначала была драка..
- Ах да, забыл назначить Париса... Ну что же… придется самому – сказал Пейн и приказал одному из тел переодеться.
Тело встает напротив Итачи. Достают мечи. Начинается бой на фоне лежащего в гробу Дейдары. Все лицезреют настоящую битву, не лишенную быстрых движений и при этом нужных слов.
Итачи похоже надоело и он кричит:
- Мангекье Шаринган!
Тело падает бессознательно на пол, даже сам главный Пейн немного помутнел.
- Я убит! – произносит режиссер на камеру за свою марионетку.
Тут начинается долгая речь Ромео, который успевает забросить в склеп тело противника, а потом режет себя на глазах у всех. Но через минуту это оказывается гендзюцу и он живой, здоровый стоит в стороне, даже ничего не делая. Никого даже не волновало, что по-настоящему тот должен был отравиться.
Но Джульетта так и не встала.
- Дейдара! Эй, Дей, вставай! – кричит ему Пейн и требует, чтобы кто-нибудь его разбудил.
- Да он кажись кони двинул, мля.. – говорит Хидан, рот которому освободили на прошлой сцене.
- Что? – восклицает режиссер. – Когда успел?
- Да сейчас я его приведу в себя.. – говорит Песочный и вкалывает парню что-то в руку.
Тот мгновенно подскакивает.
- Что это было? Почему я уже в гробу? Я реально умер? – стал расспрашивать он. Но тут его заставили играть слова. На полу уже лежала спора-манекен, заменяющая тело Итачи.
Долгие речи плакучей Джульетты и клинок между ребер. Ну типа. Под мышкой, если быть точнее. Дей откидывается на пол рядом с телом типа-Итачи, запрокидывая голову и высунув язык.
Но тут снова подскакивает и кричит:
- Не умру напрасно! Кац!
Вся задняя стенка декораций, сделанная из глины, падает, обрушиваясь картоном и засыпая стоящих неподалеку Какудзу и Кисаме. Дей чудом убегает из-под обломков, прячась уже в гримерке.
- Стоп! Снято! – промолвил Пейн и выкинул сценарий. – Что б я еще раз за это взялся..
Вокруг витала пыль, и всё было разрушено. Хидан как обычно дико ржал, Какудзу думал, будет ли это оплачивать страховка, Конан обмахивала Лидера бумажкой, Сасори собирал марионетки в чемодан, Зетцу сжевал всю ненужную пленку с испорченными кадрами, Кисаме восхищался работой Итачи. Один Дей, проклиная всех, пытался снять платье, но запутался в нем и упал.